“Время для нас остановилось”

Карабахский конфликт

“Когда я слышу, что кто-то погиб, такое ощущение, будто снова привезли Эльсевера. До сих пор не понимаю, как я смогла вынести это и не сойти с ума. Я по природе спокойная, тихая, не могу громко плакать. Есть люди, которые могут как-то «выкричать», криком выгнать боль из сердца. А я все в себе держу. Постоянно повторяю, что мы остались в 2020-м. Для нас ничего не меняется.

Куда бы я ни пошла, вспоминаю лишь время, когда был жив Эльсевер. Как мы ходили с ним куда-то, что он говорил. И когда спорим дома с Фаридом о чем-то, он говорит, что, мол, был бы жив Эльсевер, он сказал бы то-то, сделал бы то-то”.

Дильбер Ахадзаде живет в поселке Забрат. На вторую карабахскую войну она проводила двоих сыновей. Один из них не вернулся. Переехав в Баку из района и не имея собственного жилья, долгие годы Дильбер прожила в общежитии – в двух комнатах без нормальных условий. Там же и воспитала сыновей.

А после гибели старшего сына государство выделило ей светлую новую двухкомнатную квартиру. Каждый уголок этой квартиры, с самого порога, мать украсила фотографиями и другими напоминаниями об Эльсевере. Единственная ее отрада теперь – это раненный на войне сын Фарид и задолго до войны перенесший инсульт муж, который, как она надеется, однажды поправится.

Поселок Забрат находится в 12 километрах от Баку. Здесь построены дома для семей, ставших вынужденными переселенцами в результате первой карабахской войны. Но теперь предполагается, что вынужденные переселенцы должны вернуться в Карабах, так что процесс заселения прекратился, и квартиры стали раздавать в качестве компенсации семьям погибших и ветеранов второй карабахской войны.

Вдоль улицы выстроились в ряд фото погибших — улыбающиеся юноши в армейской форме. Дворы многоквартирных домов, составляющих этот своеобразный «городок», пустынны и тихи.

“Утром 21 сентября позвонили из военного комиссариата, — рассказывает Дильбер. — Эльсевер был на работе, позвонили его отцу. Трубку взяла я. Сказали, чтобы Эльсевер срочно явился в комиссариат. Вечером Эльсевер немного подождал брата, чтобы попрощаться с ним. Очень его любил. Но Фарид задерживался с работы, Эльсевер уже опаздывал, не мог больше ждать и ушел”.

Дильбер всхлипывает и тут же просит младшего сына:

— Фарид, выйди.

Трет ладони друг о друга, утирает слезы, выпрямляется.

“Не могу плакать при нем. И он при мне не плачет. Два года прошло, а мне кажется, все только вчера случилось. Его увезли под видом учений. Эльсевер неделю провел в Баку, а потом его отправили на фронт. На той же неделе увезли и Фарида, 29-го числа. Фарида я сама проводила”.

В ходе 44-дневной второй карабахской войны Азербайджан восстановил контроль над частью Карабаха и семью прилегающими районами. В кровопролитных боях обе стороны понесли многочисленные потери. За минувшее с тех пор время две страны пока что не смогли заключить мир.

О том, что ее сын был на передовой, Дильбер Ахадзаде не знала до самой его гибели.

“С Эльсевером я каждый день разговаривала, и в день его смерти тоже, рано утром.

«Молитесь за нас», – сказал он. Беспокоился за Фарида. Хотел, чтоб он вернулся назад. Вечером 24-го Эльсевера привезли. Люди столпились в коридоре. Соседям сказали, чтобы те оповестили меня, но никто не решился.

Выйдя из квартиры, я испытала странное чувство: все смотрят на меня, я задаю вопросы, ничего не отвечают, это прямо с ума сводит. Потом кто-то сказал, что Эльсевер ранен. Я ответила, что, будь он ранен, его привезли бы не сюда, а в больницу. 

Когда муж мой услышал плач, мы сперва сказали ему, что сын ранен. Потом, когда стали решать, где хоронить, он все понял, и ему стало хуже. А Фарид узнал уже после того, как возвратился с войны.

Вот так мы обманывали друг друга, скрывали. Сегодня я ходила на Аллею шехидов, где похоронен Эльсевер, все матери были там. Не можем мы к этому привыкнуть, не можем смириться”.

Утешением Дильбер Ахадзаде стал ее младший сын Фарид. Она благодарит Бога за то, что сын, хотя и был ранен, но вернулся с войны живым. А вспоминая, с каким трудом растила она своих детей в двух комнатах общежития, ощущает бессмысленность этих трудов.

“Эльсевер, когда был маленьким, много плакал. И шалуном был тем еще. Постоянно мне на него жаловались. Буйным ребенком был. Но воспитанным. Мы с сыновьями были друзьями, никогда я их не запугивала, не била. Ни я, ни отец. Поэтому они все мне рассказывали, что бы ни произошло.

Жаль, что судьба так сложилась. Он много старался, поступил в институт. Вырос в сдержанного, честного человека. У него было мало друзей, но все такие же, как он сам”.

После второй карабахской войны между Арменией и Азербайджаном по-прежнему периодически происходят столкновения. Дильбер говорит, что известия о чьей-то гибели словно сдирают корку с ее собственной раны.

Эльсевер и Фарид Ахадзаде проходили армейскую службы в одной и той же воинской части. Мать говорит, что Фарид особенно тяжело переживает смерть брата:

“Фариду очень тяжко. Чтобы поддержать нас, он не плачет, сдерживается. А когда речь заходит о войне, говорит об этом так, будто на курорт ездил. Но я знаю, что и он видел кровь, хоронил товарищей. Недавно они с друзьями собрались отметить его день рождения.  Они с Эльсевером всегда устраивали что-то друг для друга на дни рождения.

Наступил вечер. Я вошла в его комнату и увидела, что он плачет. Только и смог вымолвить: » Мама, выйди». Это был единственный раз, когда я видела его плачущим. Оставила его одного, чтоб он смог выплакаться, отвести душу. Я хотя бы плачу дома, когда он уходит на работу. А он из-за нас не может плакать. На могилу мы ходим порознь”.

Дильбер думает, что жертвы были бессмысленны, если мир все равно не заключен и конфликт продолжается:

“Правда, я гоню от себя эти мысли. Но вот сидел же мой сын рядом со мной, никого не трогал. Не буду врать, если опять случится война, я не отправлю Фарида на фронт.

Эльсевер и так при жизни заслужил рай, умирать молодым ему для этого не нужно было. И ушел, оставив нам все свои мечты. Столько лет мы прожили в общежитии, он так хотел, чтобы у нас было собственное жилье, и вот теперь я живу в его квартире”.

Когда наш разговор окончен, Дильбер зовет в комнату младшего сына, наливает чай, рассказывает, что Фарид готовится поступать в вуз. Фарид говорит о том, что экзамены сложные, а диплом важен, чтобы найти работу.

Провожая меня, Дильбер говорит, что в этом городке живет не очень много семей погибших на войне и ветеранов. Потом я узнаю, что другие дома выставлены на продажу. Здесь и по вечерам тихо. Хотя дворы ярко освещены, но в домах свет горит лишь в нескольких окнах.